Челм, а как насчет вас? А, да пошло оно все к черту! Гроуфилд нажал на тормоз. Тут он увидел пистолет, лежавший между ними на сиденье.
Определите, где мы находимся. Я сроду не смотрела на карту.
Челм, а как насчет вас? А, да пошло оно все к черту! Гроуфилд нажал на тормоз. Тут он увидел пистолет, лежавший между ними на сиденье.
Оба они только теперь увидели его. Но я вам вот что скажу. Вы возьмете нас с собой? За перекрестком дорога уже называется шоссе 186, она доходит до изгиба подковы и тянется дальше, вдоль ее правой стороны. Прежде чем опять соединиться с автострадой, дорога 185 вьется по самой дикой и труднопроходимой местности. И самое приятное заключается в том, что никаких других дорог здесь нет.
То есть тут хватает проселков, снабженных номерами от 900 и выше, но все они заканчиваются тупиками.
Гроуфилд показал, откуда они выехали, где были сейчас и куда им надлежало попасть. А мы не можем вернуться к тому повороту? Ему только и надо, что раздругой остановиться по пути и расспросить встречных. Вполне возможно, он уже проехал эту развилку. А что, если он пошлет часть своих людей к другому концу этой дороги? Что, если они впереди нас, а он сзади? Или в одну сторону, или в другую.
Она и сейчас показывала полбака, но двигатель на подъеме дважды кашлянул, заглох у самой вершины, снова ненадолго включился, когда они перевалили гребень, а потом, на пути под гору, заглох окончательно. Гроуфилд поставил машину на нейтралку и отдался на волю закона всемирного тяготения.